Неточные совпадения
Переодевшись без торопливости (он никогда не торопился и не терял самообладания), Вронский велел ехать к баракам. От бараков ему уже были видны море экипажей, пешеходов, солдат, окружавших гипподром, и кипящие народом беседки. Шли, вероятно, вторые скачки, потому что в то время, как он входил в барак, он слышал звонок. Подходя к конюшне, он встретился
с белоногим рыжим Гладиатором Махотина, которого в
оранжевой с синим попоне
с кажущимися огромными, отороченными синим ушами вели на гипподром.
Поутру, ранее даже того времени, которое назначено в городе N. для визитов, из дверей
оранжевого деревянного дома
с мезонином и голубыми колоннами выпорхнула дама в клетчатом щегольском клоке, [Клок — дамское широкое пальто.] сопровождаемая лакеем в шинели
с несколькими воротниками и золотым галуном на круглой лощеной шляпе.
Изнеженные персы
с раскрашенными бородами стояли у клумбы цветов, высокий старик
с оранжевой бородой и пурпурными ногтями, указывая на цветы длинным пальцем холеной руки, мерно, как бы читая стихи, говорил что-то почтительно окружавшей его свите.
Сегодня она была особенно похожа на цыганку: обильные, курчавые волосы, которые она никогда не могла причесать гладко, суховатое, смуглое лицо
с горячим взглядом темных глаз и длинными ресницами, загнутыми вверх, тонкий нос и гибкая фигура в юбке цвета бордо, узкие плечи, окутанные
оранжевой шалью
с голубыми цветами.
А
с левой стороны, из-за холмов, выкатилась большая,
оранжевая луна, тогда как
с правой двигалась туча, мохнатая, точно шкура медведя, ее встряхивали молнии, но грома не было слышно, и молнии были не страшны.
Лидия, непричесанная, в
оранжевом халатике, в туфлях на босую ногу, сидела в углу дивана
с тетрадью нот в руках. Не спеша прикрыв голые ноги полою халата, она, неласково глядя на Клима, спросила...
Вошла Лидия, одетая в необыкновенный халатик
оранжевого цвета, подпоясанный зеленым кушаком. Волосы у нее были влажные, но от этого шапка их не стала меньше. Смуглое лицо ярко разгорелось, в зубах дымилась папироса, она рядом
с Алиной напоминала слишком яркую картинку не очень искусного художника. Морщась от дыма, она взяла чашку чая, вылила чай в полоскательницу и сказала...
Он
с ранних лет живет в ней и четыре раза то один, то
с товарищами ходил за крайние пределы ее, за
Оранжевую реку, до 20˚ (южной) широты, частью для геологических исследований, частью из страсти к путешествиям и приключениям.
Многие предпочитали ананасам мангу: он фигурой похож на крупную желтую сливу, только
с толстой кожей и
с большой косточкой внутри; мясо состоит из волокон
оранжевого цвета, напитанных вкусным соком.
Только чернозагорелые от солнца крестьяне-мостовщики в лаптях сидели посередине улиц и хлопали молотками по укладываемым в горячий песок булыжникам, да мрачные городовые, в небеленых кителях и
с оранжевыми шнурками револьверов, уныло переминаясь, стояли посереди улиц, да завешанные
с одной стороны от солнца конки, запряженные лошадьми в белых капорах,
с торчащими в прорехах ушами, звеня, прокатывались вверх и вниз по улицам.
С утра погода была удивительно тихая. Весь день в воздухе стояла сухая мгла, которая после полудня начала быстро сгущаться. Солнце из белого стало желтым, потом
оранжевым и, наконец, красным; в таком виде оно и скрылось за горизонтом. Я заметил, что сумерки были короткие: как-то скоро спустилась ночная тьма. Море совершенно успокоилось, нигде не было слышно ни единого всплеска. Казалось, будто оно погрузилось в сон.
Что-то сделалось
с солнцем. Оно уже не так светило, как летом, вставало позже и рано торопилось уйти на покой. Трава на земле начала сохнуть и желтеть. Листва на деревьях тоже стала блекнуть. Первыми почувствовали приближение зимы виноградники и клены. Они разукрасились в
оранжевые, пурпуровые и фиолетовые тона.
На следующий день, 2 сентября, была назначена дневка. Любители ловить рыбу ходили на реку. Они поймали три кеты, одну горбушу и двух бычков-подкаменщиков
с пестрой окраской и
оранжевой каймой на темно-оливковом спинном плавнике. Остальные люди приводили в порядок одежду и чистили оружие.
Всюду на цветах реяли пчелы и осы,
с шумом по воздуху носились мохнатые шмели
с черным,
оранжевым и белым брюшком.
Синими цветами из травянистых зарослей выделялся борец
с зубчатыми листьями, рядом
с ним — башмачки
с большими ланцетовидными листьями, нежные василистники
с характерными яркими цветами, большие огненно-красные зорки
с сидячими овально-ланцетовидными листьями и группы
оранжевых троллиусов.
Как-то днем он долго гулял
с Веркой по Княжескому саду. Уже сильно опустошенный осенью, этот чудесный старинный парк блистал и переливался пышными тонами расцветившейся листвы: багряным, пурпуровым, лимонным,
оранжевым и густым вишневым цветом старого устоявшегося вина, и казалось, что холодный воздух благоухал, как драгоценное вино. И все-таки тонкий отпечаток, нежный аромат смерти веял от кустов, от травы, от деревьев.
На ней надето короткое атласное
оранжевое платье
с прямыми глубокими складками на юбке, которая мерно колеблется влево и вправо от движения ее бедер.
В каком-то невозможном голубом платье,
с огненными и
оранжевыми бантами, она походила на аляповатую детскую игрушку, которой только для проформы проковыряли иголкой глаза и рот, а руки и все остальное набили паклей.
Вот мой разговор
с I — там, вчера, в Древнем Доме, среди заглушающего логический ход мыслей пестрого шума — красные, зеленые, бронзово-желтые, белые,
оранжевые цвета… И все время — под застывшей на мраморе улыбкой курносого древнего поэта.
Большая бронзовая люстра спускается
с потолка, сотни ее хрустальных призмочек слегка дрожат и волшебно переливаются, брызжа синими, зелеными, голубыми, желтыми, красными, фиолетовыми,
оранжевыми — колдовскими лучами.
Квартальных переименовали в участковые пристава и дали им вместо старых мундиров со жгутиками чуть ли не гвардейскую форму
с расшитыми серебряными воротниками и серебряными погонами
с оранжевым просветом.
Наш майор, затянутый,
с оранжевым воротником,
с налитыми кровью глазами,
с багровым угреватым лицом, кажется, не произвел на генерала особенно приятного впечатления.
Даже его засаленная фуражка
с оранжевым околышком и грязные серебряные эполеты имели в эту минуту что-то зловещее.
Далее на ней, как бы сказать, какой-то суконный казакин светлого цвета; потом под этим казакином юбка аксамитная ярко-оранжевая и желтые сапожки на высоких серебряных каблучках, а в руке палочка
с аметистовым набалдашником.
Старичок вытащил большой носовой платок
с оранжевыми букетами, заплакал и засморкался.
Еще оставшиеся кое-где местами зеленые ветки причудливо перемешаны
с осенними тонами, то светло-лимонными, то палевыми, то
оранжевыми, то розовыми и кровавыми, переходящими изредка в цвета лиловый и пурпурный.
Днем мне удалось подстрелить трех птиц: китайскую малую крачку в осеннем наряде
с желтым клювом и светлосерыми ногами, потом сибирскую темноголовую чайку белого цвета
с сизой мантией на спине (у нее были
оранжевые ноги, красный клюв и темносиние глаза) и, наконец, савку-морянку.
Вышли на террасу.
С горы по дороге спускался высокий молодой офицер
с лентою патронов через плечо, в очень высоких сапогах со шпорами… В руке у него была винтовка, из-за пояса торчали две деревянные ручки ручных гранат. На горе, на
оранжевом фоне заходившего солнца, чернела казенная двуколка и еще две фигуры
с винтовками.
Вдруг Григорий вышиб кулаком оконце, закрыл глаза ладонью и, головой вперед, бросился через окно в комнату. Все замерли. В дыму ничего не было видно, только шипело и трещало пламя. Из дыма вылетел наружу
оранжевый сундучок, обитый жестью, а вслед за ним показалась задыхающаяся голова Григория
с выпученными глазами; он высунулся из окна и кулем вывалился наружу. Сейчас же вскочил, отбежал и жадно стал дышать чистым воздухом.
Вошел Гаврила Иванович в халате,
с ярко-оранжевою книжкою «Вестника Европы» в руках.
Так, один конь был как смоль вороной,
с огромной белой лысиной, в белых же чулках; другой — словно снег белый, такой белый, какие в природе едва ли встречаются; третий — серый, в стальных, голубоватых яблоках,
с черным волосом на хвосте и гриве; четвертый — гнедой; пятый — красно-рыжий; шестой — соловой, то есть желто-оранжевый
с белым волосом.
Привезла она испанский костюм: туника обшита черным кружевом по белому атласу; корсаж
с баской ярко-оранжевого цвета. Я все разобрала до малейших подробностей: кастаньеты, трико, юбки, какой-то еще розовый корсаж, который надевается под лиф.
Борька пошел купаться. Морщась от головной боли, он шагал по мокрой траве рядом
с маслянисто-черной дорогой,
с водою в расползшихся колеях. На теплой грязи сидели маленькие
оранжевые и лиловые бабочки, каких можно увидеть только на мокрых дорогах и у ручьев. За парком широко подул
с реки освежающий ветер, но сейчас же стих.